- Как случилось, что вы стали заниматься историей бумаги?

- Дело в том, что первоначально я занималась изучением древнерусской рукописно-книжной культуры, историей монастырских библиотек. А это требует хотя бы общих представлений о средневековой бумаге, о ее торговых марках – водяных знаках или филигранях, которые позволяют, пусть и достаточно широко, датировать рукопись.

В 2001 году, когда меня пригласили работать в Санкт-Петербургском государственном технологическим университете растительных полимеров (раньше он назывался Технологическим институтом целлюлозно-бумажной промышленности, а сейчас вообще входит в состав другого вуза – СПБГУПТД), я подумала: а почему бы не подготовить для студентов специальный курс по истории бумаги и бумажного производства? В то время чтение гуманитарных курсов для будущих инженеров вообще очень приветствовалось, а предполагаемый курс к тому же был тесно связан со сферой их деятельности. Еще очень поддерживало то, что в этом учебном заведении когда-то работала Зоя Васильевна Участкина – автор-составитель известного альбома водяных знаков русской бумаги. Так что традиции там существовали. Собственно, с этого все и началось.

- Почему важно изучать историю бумаги?

- Ответ кажется вполне очевидным – собственно, с этого я обычно и начинала свой курс для будущих технологов. Необходимость изучения истории конкретного производства является насущной при обучении профессии: любой профессионал сквозь призму своей деятельности способен видеть мир в целом, в его полноте и динамике, через историю отрасли – его прошлое. Возможно, более всего это положение касается истории бумажного производства, так как бумага до сих пор является одним из базовых материалов в истории человечества.

Мы можем смело говорить о том, что изучение истории бумаги позволяет войти и в познание истории мировой культуры, в целом, и технологической культуры, в частности. Бумага рождается в центре основных технологических открытий, совершенных человечеством до наступления эпохи Нового времени, на Дальнем Востоке, где были изобретены компас, порох, наборный шрифт, фарфор и др. Далее, по мере продвижения по миру, бумага постоянно оказывается на пике развития технологии и культуры. Великая культурная революция в Европе произошла с началом книгопечатания, появление которого неразрывно связано с производством бумаги. Даже сейчас, в эпоху цифровых технологий и новых электронных носителей информации, показателем общественного развития продолжает считаться культура производства и потребления бумаги.

Таким образом, можно утверждать, что знание истории отрасли, ее научных, технологических и технических достижений, умение видеть их место в историческом и общекультурном контексте способны воспитать будущего инженера человеком высокой гуманитарной культуры.

Изучение истории бумаги, несомненно, имеет и прикладное значение. Исторические сведения об отрасли и ее отдельных предприятиях, смене видов сырья и способов их обработки на различных этапах развития производства позволяют делать анализ и обобщения и при решении современных задач; знания об изобретениях прошлого устраняют повторные изобретения. Некоторые не внедренные или оставленные в прошлом производственные идеи могут быть реализованы на современном уровне техники, и если не в условиях крупного производства, то, возможно, в дизайнерской студии.

С той же, прикладной, точки зрения важно изучать историю бумаги тем, кто с ней работает – я имею в виду архивистов, хранителей «бумажных» фондов музеев, специалистов по научной консервации и реставрации рукописей.

- Где сейчас у нас можно изучить историю и технологию бумаги? В какие вузы идти?

- Инженеров целлюлозно-бумажного производства (технологов и механиков) готовят в нашем вузе – Высшей школе технологии и энергетики СПбГУПТД (ЛТИ ЦБП), в лесотехнических университетах – Санкт-Петербургском (бывшей Лесотехнической академии им. Кирова), Московском, Воронежском, Уральском, а также в технических университетах тех регионов, где находятся крупнейшие целлюлозно-бумажные комбинаты, т.е. на Севере и в Сибири: в Архангельске, Перми, Красноярске, Братске.

Что касается курса истории бумаги – он специально нигде не читается – это, как правило, одна (удивлюсь, если две) лекция в курсе введения в специальность у студентов-технологов и механиков. В определенной степени с ней знакомят будущих историков и филологов в курсе палеографии. Скорее всего, читают в каком-то (тоже не очень большом) объеме реставраторам. До 2017 года полноценный курс читался только в нашем вузе.

- Что дает членство в Международной ассоциации историков бумаги?

- Прежде всего возможность быть в курсе последних открытий и научных достижений в этой области, поскольку в ассоциацию входят представители многих стран, там предусмотрено как индивидуальное членство, так и институциональное (то есть членами ассоциации являются целые учреждения, в том числе крупнейшие библиотеки и музеи мира). Издается бюллетень, и раз в два года проходят конгрессы. Вот недавно состоялся конгресс в Кремсе (Австрия), где я тоже представила доклад, правда, онлайн. Кстати, поскольку программа конгрессов обязательно предполагает «культурную программу», участие в конгрессах – это всегда еще и возможность побывать в музеях бумаги и на действующих зарубежных производствах.

- Какие музеи бумаги существуют в мире? В каких из них Вы побывали?

- Музеев много, больше всего их в тех странах, где бумажная промышленность либо имеет давнюю историю, либо является системообразующей для экономики. Как вы понимаете, развитость историко-бумаговедческих исследований и всего, что является их продуктом, включая музейные экспозиции, напрямую зависит от места отрасли в экономике той или иной страны.

Все музеи бумаги делятся на две группы: музеи с традиционной исторической или историко-технической экспозицией и музеефицированные исторические производства, где можно наблюдать работу исторической бумажной мельницы. Последних меньше, но они, конечно же, интереснее и познавательнее. Я была в музеях бумаги в Испании (Капельадес), Польше (Дужники Здруй), Чехии (Велке Лозины), Латвии (Лигатне), Финляндии (Верла), Бельгии (Херисем), в ряде итальянских музеев – в Фабриано, Амальфи и Асколи Пичено.

Кстати, не так давно открылся музей бумаги и у нас – под Калугой, в Полотняном заводе, называется он «Бузеон», но я к сожалению, пока там не побывала.

- Какая культура изготовления бумаги (условно – восточная или европейская) Вам ближе?

- Сложно сказать однозначно. Мы ведь говорим о ручном производстве? Восточная мне интереснее, возможно, потому что о ней я знаю значительно меньше: для того, чтобы иметь больше информации, все же надо знать восточные языки. И потом, восточная традиция «разумнее»: там всегда использовали сырцовое волокно, а не тряпье (то есть и тряпье тоже, но в малых количествах), наверное, чтобы не впадать в зависимость от социальных процессов. Западная понятнее и, при всем инструментализме западной технологической культуры, «проще», то есть гораздо менее изысканна.

- Какой факт о бумаге Вас поразил больше всего за время ее изучения?

- Каждый новый факт о бумаге оказывается интереснее предыдущих. Сама бумага довольно поразительный материал по своим свойствам и функциям: и писать/печатать на ней можно, и заворачивать что-нибудь (хотя правильнее было бы начать с «заворачивать» – именно для этого она в самом начале и применялась), и для фильтрования бумага пригодна, и для изоляции проводов и много еще для чего… Даже японские синоби ее использовали для совершения заказных убийств, замаскированных под несчастный случай. А как именно – мы узнаем на нашем курсе.